Воин в красной накидке
Любовь Васильевна протянула мне маленькую икону: «Возьмите, это на память о моем сыне…» На иконе был изображен юноша в красном плаще
и со щитом, правой рукой он крепко сжимал Крест. Внизу надпись: «НОВЫЙ МУЧЕНИК ЗА ХРИСТА ВОИН ЕВГЕНИЙ».
За окнами обычной стандартной квартиры подмосковного поселка Курилово, где прожил свою короткую жизнь Евгений, ярко светило солнце. Шел апрель 2003 года.
Автор: Елена Григорьева
Сайт: Знаменитости
СЫН
Единственный сын Любови Родионовой Евгений родился в половине первого ночи 23 мая 1977 года. Когда младенец огласил мир своим первым криком, Любовь Васильевна почему-то взглянула в окно. Там по ночному весеннему небу медленно падала звезда, оставляя за собой длинную светящуюся полоску. «Это — добрая примета, — перехватив настороженный взгляд роженицы, успокоила ее акушерка. — И ты будешь счастливой, и паренек твой тоже…»
И действительно, желанный ребенок принес в дом огромную радость. Спокойный, ласковый, с милым серьезным личиком, он почти не болел, редко кричал по ночам, хорошо кушал. Тревожило одно — малыш довольно долго не ходил. Пошел только в год и два месяца — после того, как родители, по совету бабушек и деда, окрестили его в ближайшем храме.
Получилось так, что Евгений вновь попал в церковь лишь летом 1989 года. И опять благодаря бабушкам. Две Марии, матери отца и мамы Евгения, крепко дружили и вместе, по старинному православному обычаю, привели внука исповедаться и причаститься перед учебным годом… И тут только выяснилось, что у паренька нет на себе нательного крестика…
КРЕСТ
Какие слова нашел тогда батюшка, на самой первой Жениной исповеди, никто не знает. И уже не узнает. Возможно, он рассказал ему старинную притчу, образ, родившийся еще у первых христиан в тяжкие времена гонений: «Крестик — это колокольчик на шее овцы. Чтобы Пастырь мог скорее услышать ее, когда она в беде». С тех пор мальчик стал носить крест не снимая. Продел толстую прочную веревку — «так надежнее». Мама была в смущении: «Над тобой в школе смеяться станут».- «Пусть, я так решил, и так будет».
Но, знаете, над Евгением никто и не думал смеяться. Мало того, постепенно друзья Жени сами стали делать крестики. Дети приспособились отливать распятия в специальных формочках. Сегодня именно такие массивные самодельные кресты очень распространены в Чечне. Их там мастерят солдаты. Стараются, чтобы вышли потяжелее. Нашим мальчишкам очень трудно на той войне. Морально, физически, как угодно. И им просто необходимо постоянно ощущать присутствие православного креста на своем теле.
ТРОИЦА
В тяжелое время начала 90-х Любови Васильевне — мебельщику-технологу, — чтобы прокормить себя и ребенка-школьника, пришлось разрываться на трех работах. И Женя рос абсолютно самостоятельным. Не только сам готовил себе еду, сам делал уроки, один (без мамы) ходил в храм. В основном в Троцкий собор в Подольске. В 14 лет понял и принял суть Троицы, да так, что сумел донести это понимание до сердца тогда еще далекой от Веры своей матери.
Хорошо закончив девятилетку, Евгений решил оставить школу и пойти работать. На мебельную фабрику. У паренька оказались золотые руки, он начал неплохо зарабатывать. В дом пришел достатоки
В 18 лет Женю призвали в армию. Служить ему особо не хотелось. Но он, как и все ребята из его компании, был убежден, что есть вещи, которые не обсуждают. Евгений ушел из поселка Курилово Подольского района Московской области 25 июня 1995 года. Новобранца определили в погранвойска. 10 июля 1995 года он принял присягу.
СЛУЖБА
Мы на удивление мало знаем о том, как служил Евгений. Его часть в городке Лесное под Калининградом давно расформирована, нет даже памятной доски. Правда, есть легенда, что в тех частях, где служил Евгений Родионов, не существовало дедовщины. И многие солдаты считают это ПЕРВЫМ ЕГО ЧУДОМ.
Мама — Любовь Васильевна — постоянно получала от сына из армии письма. В них стихи.
«…Я тебе много счастья желаю,
Чтобы много ты лет прожила,
Чтоб всегда ты была молодая
И всегда чтоб со мною была…»
До отправки на Северный Кавказ мама и сын виделись всего раз. В сентябре 1995-го. Вот как это было (рассказ мамы): «Полковник части, где служил сын, сначала встретил меня неприветливо. Сказал: »Еще одна мамаша приехала с требованием, чтобы ее сына не посылали в горячую точку»». И лишь когда Любовь Васильевна ответила, что все будет так, как решит Женя («Он у меня взрослый мужчина»), начальник изменил к ней свое отношение. Не только помог добраться до полевого учебного центра, где служил Евгений, но и дал ему восемь дней отпуска… Напоследок…
Женя очень гордился, что он — пограничник, что занят настоящим делом, которое нужно Родине. И именно тогда, на той последней их встрече, Женя сказал матери: «Из нашей части всех посылают в горячие точки, и я уже написал рапорт…» Увидев, как побледнела мать, попытался ее успокоить: «От судьбы еще никто никогда не ушел. Я могу выйти на дорогу, и меня убьет машина… А плен… Плен — это уж как повезет».
ПЛЕН
Эти его слова оказались ПРОРОЧЕСКИМИ. 13 января 1996 года рядовой Евгений Родионов был направлен в командировку под командование Назранского погранотряда в/ч 2038. В плен попал ровно через месяц. Дело было так: отряд из четырех человек — Александр ЖЕЛЕЗНОВ, Андрей ТРУСОВ, Игорь ЯКОВЛЕВ и Евгений РОДИОНОВ — заступил на очередное дежурство. Дежурили они на контрольно-регистрационном пункте (КРП) на административной границе между Чечней и Ингушетией. Там проходила единственная в горах дорога, по которой боевики постоянно провозили похищенных людей, оружие, боеприпасы… Но этот важнейший пост тогда был больше похож на автобусную остановку. У ребят не было даже электричества. Они так и стояли незащищенными посреди шоссе, кишащего бандитами.
Понятно, что долго так продолжаться не могло. Но именно в ночь, когда дежурил наряд Евгения, к КРП подъехал микроавтобус с надписью «скорая помощь». Оттуда выскочили пятнадцать вооруженных до зубов здоровых амбалов… Мальчики не сдались без боя. На асфальте остались следы крови. Сослуживцы Евгения, находившиеся буквально в 200 метрах от дороги, ясно слышали крик: «ПОМОГИТЕ!!!» Но все это почему-то не произвело на них никакого впечатления. Многие спали!
Никто не объявил никакой тревоги. Не было погони. Ребят вообще не искали. Хотя нет, искали. И даже активно. Но не в Чечне, а в далеком и мирном Подмосковье! 13 февраля Евгения захватили бандиты, а 16 февраля Любовь Васильевна уже получила телеграмму, из которой поняла, что ее сын ушел из части в самоволку. Тут же нагрянула милиция. Квартиру обыскали, ища дезертира.
Тут уж Любовь Васильевна, точно знавшая, что сын ни в какую самоволку уйти не мог, «не та натура», сама кинулась в Чечню спасать Евгения. Там ей подтвердили: «Да, действительно, вышла ошибка, ваш сын пропал без вести…»
ХОЖДЕНИЕ ПО МУКАМ
Любовь Васильевна прибыла в Ханкалу, туда, где в надежде найти своих пропавших детей собирались отцы и матери со всей России. «Нет такого поселка, где бы я ни побывала, — рассказывает Любовь Васильевна. — Нет ни одного полевого командира, с которым бы не беседовала… Мне пришлось пройти все муки, все круги ада, какие только есть на земле. Видно, Господь меня водил по тем дорогам, где я ходила и не подорвалась, хотя мин там было больше, чем камней. Видно, Он меня защищал от бомбежек, посчитал, что мой долг, долг матери — найти сына, чтобы похоронить его в родной земле по христианскому обычаю. Я молилась тогда: «Господи, помоги ему, не оставь его, ведь он совсем ребенок… Он никому не нужен кроме меня, матери, и Тебя, Творца и Спасителя. Помоги ему, не оставляй его!»
На встречах с боевиками ей все время говорили: «Твой сын жив. Точно жив. Но он в пленуи» И после этого многозначительно замолкали. Вероятно, оценивали, сколько можно «содрать» с несчастной. И лишь рассчитав, что тут сильно не поживишься, пришли к страшному решению.
А Любовь Васильевна ничего этого не понимала. Думала, Женю ищут и военные. Верила, найдут, не оставят. «Он же государственный человек, не за себя стоял, за Родину».
…Любовь Родионова нашла своего ребенка. Но лишь через девять месяцев. И уже мертвого. И даже за его останки бандиты потребовали с несчастной одинокой женщины 4 миллиона тогдашних рублей — примерно 4 тысячи долларов. И все эти деньги (ВСЕ!!!) выплатила она сама. Никто не дал ей ни единой копеечкии Вдумайтесь только — одинокая женщина без какого то ни было «официального прикрытия» сама «вела переговоры» с самыми отпетыми и жестокими бандитами. Любовь Васильевна до сих пор по ночам слышит автоматные очереди и, сжимаясь под одеялом, ждет удара! Ведь она сама тоже побывала в плену, три дня прожила в заложниках. От боевиков Любовь Васильевна и узнала подлинную историю крестного пути своего сына.
КАЗНЬ
С первого дня 100-дневного плена, увидев на шее Жени Крест, бандиты пытались его «сломать», заставить принять их веру. Жаждали принудить его пытать и убивать таких же, как и он, солдат — мальчишек. Евгений категорически отказался. Его избивали. Твердили: «Сними Крест и будешь жить!!!» И это не пустые слова. Сами главари банд уверяли потом Любовь Васильевну: «Стань твой сын одним из нас, и мы бы его не обидели». Мы можем только догадываться, о чем думал Евгений в свои неполные девятнадцать лет в эти страшные дни плена. Наверное, он крепко верил, что его и других ребят найдут и спасут. Нам, не пережившим этот ад, трудно понять, что было в его душе, когда он сделал свой выбор, отказавшись снять Крест и стать «братом» чеченского боевика. Но мы знаем, что Господь не оставляет своих. И может быть, Ангел Хранитель укреплял его в зловонной тьме подвала, как это было с мучениками первых христиан, ведь каждый день, исповедуя Христа, духом своим он поднимался вверх — не в смерть, а в жизнь.
Развязка произошла в день рождения Евгения. 23 мая 1996 года Жене как раз исполнилось 19. Его вместе с остальными солдатами вывели в лес под Бамутом. Сперва убили друзей, тех, с которыми он был на своем последнем пограничном дежурстве. Потом в последний раз предложили: «Сними Крест! Аллахом клянемся, жить будешь!!!» Евгений не снял. И тогда его хладнокровно казнили. Страшно, как в древнем языческом жертвенном ритуале, — живому отрезали голову…
Но Крест снять не посмели. И именно по нему, этому скромному распятию, мама узнала потом своего мальчика.
Любовь Васильевна сама незримо присутствовала на этой кончине. Видеокассету с казнью ей дали бандиты.
ЧУДО
Для того чтобы выкупить тело Евгения, Любовь Васильевна продала все. Вещи, квартиру, часть одежды. Перевезла Женю домой 20 ноября 1996 года. Похоронила. И все… Она осталась одна. Практически без жилья, без средств, без элементарной моральной поддержки. Люди шарахались от несчастной, как от прокаженной, — «своих бед навалом». Даже орден Мужества ей вручили тихо.
Но в это самое время в самых разных частях России стали происходить невероятные вещи. Еще в 1997 году я побывала в новом тогда реабилитационном православном детском приюте. Там одна из девочек-бродяжек рассказывала мне о неком солдате — «высокий такой, в красной плащ-палатке», который «назвался Евгением, взял меня за руку и привел в церковь». Я еще удивилась, красных плащ-палаток вроде не бывает, потом ахнула: «Да это же плащ мученика!»
Дальше — больше. По многим церквям пошли рассказы о неком «Божественном воине в огненном плаще», помогающем в Чечне пленным солдатам найти путь к свободе, показывающем им мины и растяжки… О нем же я услышала и от родителей в Комитете солдатских матерей в мае 1999-го: «Есть такой Святой воин Евгений — мученик. Он, говорят, в плену ребятам помогает. Мы на него, на его молитвы перед Господом очень надеемся».
В госпитале Бурденко раненые военные утверждали, что знают некого солдата Евгения, который им помогает, «особенно когда подступают боли»… Многие клянутся, что видели его на иконе, когда были на экскурсии в храме Христа Спасителя. Мало того, «воина в красной плащ-палатке» знают и заключенные. «Он помогает самым слабым, поднимает сломленных…»
В 1997 году по заказу храма Святителя Николая, что в Пыжах, по благословению Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Алексия II была издана книга «Новый мученик за Христа воин Евгений». И сразу от священника Вадима Шкляренко из Днепропетровска пришел рапорт о том, что «фотография на обложке книги МИРОТОЧИТ… Миро светлого цвета, с легким запахом хвои». Я сама почувствовала такой же неповторимый терпкий аромат, когда в доме Любови Васильевны приложилась к иконе ее сына, Святого Воина Евгения…
МАМА
Не знаю как, но все эти чудеса, гремевшие по всем приходам, до поры до времени оставались неизвестными для одного, причем главного в этой истории человека — Жениной мамы. На все промысел Божий. И лишь когда она, отверженная всем миром, дойдя до последней черты отчаяния, решилась на страшный, необратимый шаг, смертный грех самоубийства, какая-то светлая и радостная сила (по ее собственному признанию) буквально подняла ее на ноги и она физически ощутила присутствие сына. «Ты сейчас нужна многим», — пронеслось в сознании.
С тех пор все изменилось. К матери убитого за Веру солдата дивным промыслом потянулись люди. «Это Она, Его Мама», — твердят всюду. — Она — святая!» «Да какая я святая?! — искренне удивляется Любовь Васильевна. — Я еще только на пути к Богу. И сын мне нужен живой, здоровый. И чтобы дом полон внуков. А мне все дарят иконы. Их у меня уже более 90. Говорят, спасибо, мне ваш Евгений помог. Показывают, как его лики мироточат… А я, я просто чем могу помогаю людям. Сейчас, по воле сына (не сама, а именно по ЕГО ВОЛЕ!!!), так, как сделал бы он, собираю посылки и сама привожу их нашим солдатам в Чечню. Сама, одна, хожу по блокпостам, военным частям, госпиталям… Мой пропуск — моя молитва. Но вы знаете, какие потрясающие у нас в Чечне служат ребята! Почти в каждой солдатской палатке — Женины иконы. И не только в палатках. Там маленькие такие нательные образки делают…»
Мать Евгения, пройдя свой крестный путь, уже способна без ужаса думать о мучителях сына. И совсем не торжествовала, узнав, что убийцы Евгения — главарь банды Руслан Хойхороев вместе со всей командой — спустя три года и три месяца погибли от рук своих же бандитов: «А чего радоваться, еще одна душа пропавшая!»
На могилу Жени, особенно в день его рождения (и мученической смерти) 23 мая, сотни людей собираются. «А какие у нас чудеса тогда случались! Каждый год радуга. Мы уж ждем, знаем. А в прошлом году встало 4 белых креста облачных. Священников приезжает много. Некоторые по Жене не панихиду, как по мертвому, а молебны служат. Православные со всей Руси едут. Помогают мне, как могут. Миром собрали деньги, позволили выкупить квартиру. Ту самую, где сынок вырос. Крест на могиле поставили. Деревянный, высокий. Самый высокий на всем нашем деревенском кладбище. Надпись сделали: «Здесь лежит русский солдат Евгений Родионов, защищавший Отечество и не отрекшийся от Креста». Записки возле могилы меж камешков подсовывают… Матери, потерявшие детей в Чечне, пишут, родители, боящиеся отпускать своих сыновей в армию, девушки, мечтающие встретить настоящего, доброго, верующего человека… Одна из Саратова три года ездила, сейчас вышла замуж за батюшку. Хотя я, честно говоря, давно эти записки не читаю. Ведь не мне это все написано. Ему. Жене моему. Мальчику. Верят в него. Любят. Надеются. Недавно в храме мне листочек с молитвой подают. От кого — не известно. А там: «…Услыши нас слабых и немощных, с верой и любовью поклоняющихся пресветлому твоему образу…»
И ведь сказано все это о моем ребенке. Вот я и думаю, может, права была та докторша, что в еще в роддоме мне сказала, что светлая, как звездочка, у сына моего жизнь будет».